Её мечта — сотворить Дом, огромный Дом Любви и Доброты. Именно сотворить, потому что всё, что создает Алена Свинцова — это самое настоящее творчество, искусство. Она мечтает, чтобы этот дом расположился в живописном месте на лоне природы и чтобы дети, потерявшие родителей, навсегда забыли там об одиночестве. Этот дом будет соединен мостом дружбы и любви с другим домом — приютом для пожилых людей. Так у детей-сирот появятся бабушки и дедушки, а старики обретут внуков. Они уже не будут одиноки и два приюта для стариков и детей станут настоящей семьёй. Эта мечта обязательно превратится в реальность, потому что Алена Свинцова не привыкла строить воздушные замки на песке, она создаёт настоящие мосты милосердия между людьми, городами и даже странами. Её проект так и называется — «От Сердца к Сердцу» — и в этом году ему исполняется пять лет. Сегодня в международном журнале «АртМедиа» — актриса, певица, преподаватель, автор и исполнитель песен Алена Свинцова.

Свой мост милосердия «От Сердца к Сердцу» Алена Свинцова начала строить ещё в детстве, когда спасала от гибели уличных животных. Родилась она в Ленинграде. Окончила актёрский факультет Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии (курс Р.С. Агамирзяна) Двадцать лет служила актрисой Академического драматического театра им.В.Ф.Комиссаржевской. Работала на телевидении, радио, снималась в фильмах И.Авербаха, Д.Месхиева, Е.Лунгина. И главная роль в фильме Евгения Лунгина «Ангелы в Раю» и эпизоды в картине «Голос» Ильи Авербаха запоминаются надолго. В фильме «Над темной водой», где её партнером был Александр Абдулов, она предстаёт в роли женщины, милосердной и жертвенной, безоговорочно преданной любимому человеку. Этот яркий момент словно высветил её, настоящую, которая дарит тепло своей души тем, кто прикован к постели и одинок. Много лет Алена Свинцова выступала от театра с концертами в больницах, детских домах, в воинских частях, на предприятиях и заводах. А в 1994 г. тяжело заболела сама и длительное время лечилась в Голландии. Там она начала писать песни, в том числе на стихи известного голландского артиста, писателя, художника Тона Херманса. После личного знакомства он оценил её творчество и посоветовал создать собственную музыкальную программу…

Несколько лет Алена Свинцова преподавала театральное мастерство для детей в Академии Искуcств «Маркант» в городе Апелдорне. Десять лет назад она создала культурно-образовательный проект «В Мире Вежливости» для детей начальных голландских школ, организовала в городе Апелдорн День Вежливости. Её необычные уроки были основаны на рассказах и сказках. По их мотивам она издала книгу для детей «Ik ben een tovenaar» («Я – волшебник»). Уроки вежливости превратились в уроки милосердия и доброты и стали колыбелью Международного проекта, который появился на свет в 2010 году.

Культурно–благотворительный проект «От Сердца к Сердцу» при поддержке мэрии Апелдорна (Нидерланды) прокладывает мост дружбы, взаимопонимания, милосердия и доброты между странами. Первым кирпичиком в его строительстве стал визит ребят из Апелдорна в Питер. Голландские школьники передали инвалидные коляски для Дома пожилых и инвалидов, выступили в детской онкологической больнице и вручили подарки и необходимые медицинские средства больным ребятишкам.

Елена Владимировна Свинцова — член Unicef Nederland (Международная помощь детям).Руководитель благотворительного фонда “Happy World”(«Счастливый Мир»).

Много лет она организует различные социальные и культурные проекты, выступает на фестивалях, концертах, культурных акциях по всему миру. Помогает детям с онкологическими заболеваниями, детям-инвалидам, воспитанникам детских домов, пожилым людям, доставляя из Голландии инвалидные коляски, ходунки и другие вспомогательные средства для онкологических больниц, детского хосписа и в центр помощи для пожилых людей.

«Галерея звёзд» познакомилась с Аленой Свинцовой в Голландии, она рассказала нам о своём проекте, творчестве, о своих мечтах и планах, искренне поделилась некоторыми моментами личной жизни: рассказала о своих бывших мужьях-однокурсниках, о дочках и внуках, коснулась периода голландского замужества.

Говорят, все мы «родом из детства», а каким было Ваше детство?

Очень хорошим, потому что добрым.Я приносила домой больных воробьев, ворон, кошек и собак. Притаскивала с улицы таких «лишайных» котят, что у мамы волосы вставали дыбом. Но надо было спасать, поэтому все они жили у нас дома, и мы их лечили. Даже лошадь у нас жила на даче, она потерялась и неделю паслась у нас на участке. Я с ней бегала, выгуливала её в поле, кормила. Меня она полюбила больше всех: радостно брала из моих рук гостинцы и целовала мои щеки бархатными губами.

Родители были далеки от актерской среды?

Да, но моя родная тетя — Татьяна Григорьевна Смирнова, сценический псевдоним — Татьяна Райт, была актрисой и это, конечно, сыграло роль в выборе профессии.
Она была известной исполнительницей чечетки. До войны работала в шведском джазе, снималась у режиссера Григория Козинцева. Замечательная была, её обожали все актеры и знали в Питере очень многие. Её портреты писал известный театральный режиссер и художник Николай Акимов. И вообще она была личность светлая, самая добрая и честная, из тех, кого я встречала в жизни. Не боялась ничего, любила всех, и её любили все мои друзья, студийцы, однокурсники и называли её просто: тётя Татуля, потому что она для всех становилась с первого момента своим, родным человеком.Обрати внимание, какое напутствие она написала на обороте фотографии, которую мне подарила: «Алёшенька! Дорогая моя Принцесса!Будь всегда такой, помни, какую бы ты профессию не выбрала, главная специальность человека — быть человеком.» Этим всё сказано, по-моему. Во время войны она выступала в концертной бригаде на фронте, под обстрелами. Ей делали деревянный настил и она била чечётку для наших солдат, танкистов, моряков и лётчиков.

Желание стать актрисой созрело у меня не сразу. Когда пошла в школу — захотела стать учительницей. А потом — археологом. У меня была коробка, в которую складировались все сокровища, добытые мной на так называемых « раскопках» во дворе. Там были монетки, гвозди, стёклышки и черепки от старинной посуды. А в десятом классе меня отправили от школы делегатом в ТЮЗ. И я окончательно влюбилась в театр. Я хорошо читала стихи и всегда была такой зажигалкой. Часто посещала концерты моей тети Татули: сидела за кулисами, как воробышек, пока там репетировали акробаты, пианисты и моя тетя.

Меня завораживал этот потрясающий, интересный, яркий, веселый актерский мир! Аплодисменты, радость, грим, шутки! Мне захотелось тоже так жить и я цепко ухватилась за эту идею. Хоть и поступила на подготовительные курсы в университет, чтобы стать археологом, но тема театра не давала мне покоя. Я узнала, что идет набор в одну из драматических студий и сказала тете, что хочу туда пойти. А она дала честное слово, что найдет для меня лучшую студию, пока я заканчиваю школу и сдаю экзамены. Слово она своё сдержала. Меня приняли в студию на базе Петербургского университета, где нас учили замечательные педагоги Владимир Викторович Петров и Кирилл Николаевич Черноземов. Мне посчастливилось играть с Андрюшей Толубеевым, Царство ему Небесное, и со студентами университета, многие из которых сейчас работают в драматических театрах Санкт-Петербурга.

Первые ощущения обычно бывают самыми сильными, Вы запомнили своё первое появление на сцене?

Я только пришла в драматическую студию, мы начали работать с этюдами, как ко мне подошел Андрюша Толубеев и предложил мне заменить в спектакле заболевшую актрису. Я, конечно, согласилась, мечтая при этом о роли Джульетты, а он мне предложил Матрену в «Женитьбе Бальзаминова». Я была в шоке, но все равно решила попробовать. Можно сказать, училась на этой роли, хотя она мне сначала не удавалась, но, в итоге, за всю мою творческую жизнь оказалась одной из самых лучших ролей. Мне даже за эту маленькую роль дали уже тогда, в восемнадцать лет, диплом первой степени. Так что Матрена в «Женитьбе Бальзаминова» — роль, которая меня зацепила по-настоящему, самое яркое и неизгладимое воспоминание всей моей театральной жизни. Наверное, актерское мастерство удавалось мне, потому что я очень люблю наблюдать за жизнью вокруг. Я помню, как это началось. В пятнадцать лет я сильно заболела, у меня был инфекционный миокардит. Известный профессор сказал, что мне нужно полтора месяца лежать, не двигаясь вообще. И я сходила с ума, конечно, но лежала. Потом меня стали спускать с четвертого этажа вниз, на улицу. Причем на каждой ступеньке я должна была останавливаться и отдыхать, а потом только спускаться ниже. Это был ужас. Подниматься было ещё тяжелей. Я сначала сидела у парадной и смотрела как детишки во дворе играли. Потом мне разрешили выходить на бульвар, сажали на большую скамейку и оставляли часа на два, чтобы я дышала воздухом. Я слушала рассказы несчастных бабушек, как они на свои нищенские пенсии выкручивались: супчики из крапивки или одуванчиков готовили, смотрела на дом напротив, представляла, кто живет за этими окнами, наблюдала за прохожими. Передо мной был большой живой театр, а я была зрителем. Я пыталась понять, куда идут эти люди, чем они занимаются, что они любят, что чувствуют в этот момент.

Я пыталась разобраться, почему тот или иной персонаж так себя ведёт или реагирует, ставила себя на место этого человека: а как бы я поступила? Поэтому стремилась испытать всё на себе, всегда присматривалась к мелочам..И для меня всегда было важно, чтобы всё было по-настоящему..Вот нас отправляли, например, на картошку в институте. Некоторые девчонки едва касались длинными наманикюренными ногтями картошки, а я рыла землю, как крот. И деревенские женщины говорили: сразу видать, эта девчонка — наша, деревенская, хотя я родилась и выросла в Питере. Поэтому когда мне досталась роль горбатой женщины в спектакле «Дети Ванюшина», я считала, что недостаточно на репетициях походить с тряпичной накладкой на спине, мне нужно было испытать это состояние. На следующий день, под плащ, я надела импровизированный горб и поехала на работу в троллейбусе. И я почувствовала, что люди на меня смотрят по-другому, относятся ко мне иначе. Это был не кусок ватина, приделанный к спине, это было определенное состояние. И я поняла, что значит не просто носить накладной горб, а быть горбатой.

Как Вы считаете, актерский мир состоит из связей или вполне достаточно таланта?

Мне кажется, все взаимосвязано, одно другому помогает. Для меня, конечно, важен талант. Я думаю, что звание — это не совсем правильно, потому что субъективно очень. Какая-то актриса может и получит это звание, а сама вовсе и не заслуживает его. Если человек по-настоящему талантлив, если он — Актер с большой буквы, это сразу видно. Когда я вижу на экране Чурикову, Раневскую. Одри Хепберн, я понимаю, что каждая из них — талантище, что они потрясающие актрисы. Всегда искусственный цветок можно отличить от настоящего: по запаху, по ощущениям.

Вы когда-нибудь жалели, что поступили в театральный институт?

Театр — это моя жизнь, мое счастье! Как говорят, и смех, и слезы, и любовь! Это неописуемая радость, когда людям есть что рассказать, когда они тебе верят! Ты плачешь — и они плачут с тобой вместе. Когда ты смеешься — они смеются вместе с тобой. Они тебе доверяют, и все проходит на одном дыхании. Зрители в театре — это источник потрясающей энергетики. Я могу свою отдать, а они — поделиться своей. Наступает момент в спектакле, когда эмоции захлестывают и ты не понимаешь, где эта граница между сценой и залом, все превращается в общее пространство, в стихию! И ты выходишь после спектакля не опустошенная, а наполненная новой энергией. И люди из зала тоже выходят просветленные. Обожаю эти моменты, они необыкновенные! Я бы сравнила это с морем, я его люблю, люблю слушать его, плыть по волнам. Это такая гармония! Поступление в театральный институт было для меня как выбор между жизнью и смертью. Я не представляла, как я буду жить, если не поступлю. Я не смогла бы жить без театра, он стал для меня всем. Я никогда не предавала театр. Когда Настюшка родилась, были выпускные, я играла в спектакле «Летят журавли». Мне надо было бежать, кормить дочку, но я не отпрашивалась, режиссер сам отправлял меня домой. Такая верная любовь к театру у меня была всегда! Он был для меня вторым домом.

Никогда не боялась попасть во второй состав. Наоборот, думала, что это хорошо, ведь у меня двое детей и кто-то подменит, если мне это понадобится. И никогда не завидовала никому.

А любовь к работе в кино была такая же сильная, как и любовь к театру?
Не могу сказать, что в кинематографе была целая палитра разноплановых ролей. Очень интересно было работать с такими мастерами кинематографа, как Илья Авербах. В его фильме «Голос» я играла эпизодическую роль директора картины. Это была моя первая роль в кино. Сцены с Александром Абдуловым в картине «Над тёмной водой» Дмитрия Месхиева тоже были очень интересны для меня. А в картине Евгения Лунгина «Ангелы в раю» я сыграла главную и очень необычную для меня роль. Я благодарна Жене за его трепетное отношение к нам, актерам. А вот театральная роль Матрены из «Женитьбы Бальзаминова» для меня — настоящий экзамен, который подтвердил, что я правильно выбрала дорогу. Также как певице надо знать, что она не фальшиво поёт, а скрипачу — что у него абсолютный слух.

Какую роль хотели бы сыграть, о какой мечтаете?

Не знаю, не могу сказать. Я любую бы сыграла в содружестве с талантливом режиссером и хорошей компанией актеров. Я больше люблю комические роли, мне кажется, я была бы замечательным клоуном.

Актерские браки — явление нередкое, Вы верите в длительность отношений людей одной профессии, ведь Вы сами были замужем за актером?

Мне кажется, долговечен тот брак, когда сходятся, действительно, две родные души. Такой союз ничто не разрушит. Они не предадут, не бросят и ни на кого не променяют. Им это не надо, потому что вместе им хорошо по-настоящему. Это как правое и левое крыло у птицы. Она сможет лететь, если в наличии есть оба крыла, она синхронно ими машет и знает, в каком направлении двигаться.
Мой однокурсник Володя Лелётко был моим первым мужем. В юности он много снимался. У нас с Володей на третьем курсе родилась дочка Настюша. Потом происходили всякие разные события в жизни, в отношениях и мы расстались… Надо просто не врать друг другу, а идти дальше — каждый своей дорогой. Потом я вышла замуж за Андрюшу Урганта, тоже моего однокурсника. С Андреем у нас родилась дочка Маша. Очень жаль, что мы с ним тоже расстались, но так получилось.Через некоторое время появился муж-голландец, который сначала меня покорил, а потом разочаровал.

Мне приходилось слышать, что в голландских мужчинах мало отзывчивости и доброты?

Да, есть такое, но не у всех, конечно. Я знаю одну пару, она — русская, он — истинный голландец, но таких добрых, умных, верных, как он, редко встретишь. Многих отличает холодность и расчетливость. От своих подружек слышала невеселые рассказы об их семейной жизни с голландцами. Ведь не всегда легко, когда люди разных культур живут вместе.

А Вы поддерживаете отношения со своими прежними мужьями — отцами Ваших дочерей?

Конечно, я вообще считаю, что надо уметь расставаться достойно, особенно когда дети есть в семье, чтобы они не страдали и даже после расставания родителей, чувствовали себя нужными и любимыми и мамой и папой. Я думаю, тогда будет меньше семейных трагедий. Люди сходятся. Расходятся. И пусть в этом событии много печального, но это тоже жизненный опыт, и всё происходит не просто так, поэтому поблагодари Бога и иди дальше.

У Ваших дочерей родители — актеры.Это отразилось на выборе профессии?

Моя старшая дочь — Настюша, которая сейчас живет в Питере, закончила театральный институт, но не захотела продолжить актерскую карьеру. Такой как раз был период, когда я и сама была разочарована тем, что происходило в театрах. А Машенька сказала: « Вот вы с папой лицедейством занимаетесь, а я не хочу» Хотя она очень талантлива: прекрасно поёт, потрясающе танцует. Сейчас я считаю, что не надо ничего навязывать. У каждого своя жизнь. Пока она живёт в Голландии, а что будет потом — время покажет. Любит дом, чистоту, семью, кошек. У неё всё сверкает, она прекрасно готовит. Веселая и смешная. Её любят дети, соседи, она, как и я, спасает животных. Но я ей не говорю — иди учись на ветеринара. У каждого своя дорога в этом мире. И пусть каждый живет так, как хочет. Надо просто быть порядочным, честным, милосердным человеком.

А какие отношения у Маши с Иваном Ургантом — её братом по отцу?

У Вани с Машей тёплые отношения. И Эмирка, Машин сын, любит с ним пообщаться, когда появляется такая возможность.Но по другому и быть не может, потому что Ванюша очень добрый и веселый. А с Ваниной мамой — Лерочкой Киселевой — мы были знакомы с восемнадцати лет, ещё с университетской студии. Лера была прекрасным человеком, замечательной мамой и актрисой, она многим помогала и поддерживала. Так ужасно произносить это слово «была», до сих пор не могу смириться с тем, что её нет. В последние годы мы с ней много общались, она приезжала к нам в гости, в Голландию. И я ей буду всегда благодарна за её доброту и за то, с какой любовью и нежностью она относилась к моим дочкам и внукам.
Каждый раз, когда я приезжала в Петербург, мы с ней обязательно встречались и устраивали посиделки втроем у Нины Николаевны Ургант. Лерочка и сейчас всегда с нами.

А как часто Вам удается пообщаться с Ниной Николаевной Ургант?
К сожалению не так часто, как хотелось бы. Нину Николаевну я очень люблю и бесконечно ей благодарна за её заботу и теплое отношение ко мне. Она всегда встречает меня со всякими вкусностями, а готовит она великолепно. От неё этот кулинарный талант перешел к Андрею, Ване и Маше. Мне бы хотелось быть рядом с ней, заботиться о ней, баловать подарками, сюрпризами, мне с ней очень уютно и хорошо. Из Голландии я ей всегда привожу цветы, которые она очень любит, заботится о них и даже разговаривает с ними. Она вообще уникальная женщина, великая и неповторимая актриса. А как интересно с ней общаться! Сколько воспоминаний о театральной жизни, о её друзьях, коллегах я от неё услышала. Я очень скучаю и постоянно ей звоню. Самое главное — Дай Бог Ниночке Николаевне здоровья!

А за творчеством Ивана Вы следите?

Конечно, я с удовольствием смотрю его программу «Вечерний Ургант». Рубрика, где он общается с детьми — моя самая любимая. Иногда удается посмотреть «Смак». Сижу, попиваю кофеёк, а он то пельмешки, то салатики делает. И всё это так вкусно, лихо, классно и легко. Он великолепный презентатор. Нравится, что он делает всё очень по-своему, оригинально. Ваня и в юности такой был — легкий, с потрясающим чувством юмора. Он в то время много общался с моей старшей дочкой Настей и они с ребятами смеялись до слез от его импровизаций и песен. Рядом с ним всегда были шутки и юмор. И сейчас все программы с его участием — это здорово, обаятельно, искрометно.

Ваш внук Эмир, племянник Ивана Урганта, не выражал желания стать телеведущим, как его дядя? Вообще у Ваших внуков актерские задатки проявляются?

Да, Эмирка потрясающе двигается, исполняет танцы, поёт на голландском и русском. И принимает участие в моём проекте «От Сердца к Сердцу»: ездит к больным ребятишкам, готовит подарки, выступает. Эмир увлекается компьютерами, в этом он с раннего детства силен. Уже сделал свои мультфильмы, короткие, буквально на несколько минут. Ему в одной компьютерной фирме даже сказали — подрастай скорей, нам нужны такие работники. Он вообще любит больше со взрослыми общаться, чем с детьми. И конечно, ему очень не хватает сильного надежного плеча деда рядом.
А Ванечка, сын Насти, в настоящее время занимается хоккеем. Он такой легкий, как ветер, и очень спортивный. Любит машины, мотоциклы, гоняет на велосипеде. А в ноябре Маша подарила нам с Андрюшей ещё одного внука — Габриэла. Он такой славный, симпатичный мальчишка, просто очаровательный. Мои внуки — самые любимые мужчины в моей жизни.

Как интересно у Вас получается: у Вани Урганта — две дочки, а у Маши — два сына.

Да, но у Вани с Машей ещё всё впереди.

А как Вы оказались за границей, почему судьба забросила Вас именно в Голландию?

Я сама не понимаю, как здесь оказалась. Я никогда и никуда не хотела уезжать. Вообще, я думаю, что моя жизнь состоит из удивительных совпадений. Мой папа раньше шутя говорил маме: «Наша мама из Амстердама». Потом играла мать Тиля в постановке «Тиль Уленшпигель» (герой средневековых нидерландских легенд и народных книг — прим. ред). А потом в театре Комиссаржевской, в спектакле «Дневник Анны Франк», играла голландку Мип Хис, которая помогала семье Анны Франк скрываться от фашистов в Амстердаме и сохранила дневник Анны. Так получалось, что с юношеских лет всё крутилось вокруг Голландии.

Потом познакомилась в Петербурге с голландцем, архитектором. Но я сразу предупредила, что никуда не поеду: «В отпуск, с удовольствием, но жить будем здесь, у меня, тут мой дом, мой театр». Он с радостью согласился, ему нравилось в Петербурге. Я играла в театре, снялась во французско-советском фильме «Ангелы в раю», но вдруг неожиданно заболела. Я всегда была как зажигалка, а тут меня будто выключили! Всё тело болело, было трудно ходить и самой одеваться. Врачи не знали, что со мной, давали только обезболивающие. И через полгода всех обследований и лечения, мне не стало лучше. Тогда мы решили поехать в Голландию, в надежде, что может, там мне помогут. Мне тогда было так тяжело, потому что я оставляла моих родных, театр, друзей, мамочку после инсульта. Беспомощность, зависимость, двое детей. И вот мы забрали младшую дочку Машу, ей было тогда около десяти лет, я так надеялась, что мы уезжаем на пару месяцев, я поправлюсь и мы вернемся домой. А лечение растянулось на долгое-долгое время.

Но, наверное, мне Бог дал компенсацию за эту болезнь: я сама научилась играть на гитаре, начала писать песни. И потом произошла судьбоносная встреча с одним из самых известных артистов в Голландии, писателем, художником и поэтом, Тоном Хермансом. А случилось это так: меня пригласила одна известная голландская актриса — Херда Хавертонг/ Herda Havertong/ выступать с ней здесь, на фестивале. И я отправила Тону Хермансу письмо с просьбой исполнять песни, которые я написала на его стихи и приложила видеокассету.

Для меня было очень волнительно ждать ответа, мне сказали, что он придет в течение месяца. Каково было мое удивление, когда сам Тон Херманс позвонил по телефону буквально через два дня. И он говорил мне такие теплые слова, такие комплименты… Было ощущение, что у меня появились крылья и я сейчас полечу от радости. Для меня это было счастьем, что здесь, в чужой стране, меня вот так оценил мастер, которого знали Фрэнк Синатра, Шарль Азнавур, Жак Брель, Элизабет Тейлор…Тон пригласил меня приехать к нему, чтобы познакомиться. Это была замечательная незабываемая встреча. И попросил, чтоб я каждый раз к нему приезжала с новыми написанными песнями на его стихи. Он был уже очень пожилой, жена умерла девять лет назад от онкологии. Он ее любил до своего самого последнего вздоха. Я преклонялась перед ним за эту лебединую верность. Для меня это был маэстро, мастер слова! Перфекционист во всем!

Ну вот эта встреча была мне вознаграждением, я так думаю, за мою болезнь,беспомощность и боль. Мы разговаривали каждый день. Это был невероятный подарок для меня здесь, в Голландии. Наверное, Господь послал на мою дорогу это чудо, эту встречу. Благодаря ему я стала по другому воспринимать голландский язык, он был для меня чужим, а после встречи с Тоном всё изменилось, я даже осмелилась на голландском стихи писать.

А сколько песен в Вашем репертуаре?

Я даже не считала, пишу песни, когда приходит вдохновение. Плодотворным оказался парижский период. У меня был друг в Париже и в то время я хорошие песни написала, как говорят мои друзья. Мне очень нравятся стихи Цветаевой, Мандельштама… Открываю поэтический сборник и сразу слышу стихотворения в музыкальном сопровождении, мне хочется их спеть.Сочиняю свои стихотворения о жизни, о любви, о дружбе. Записала диск, там русские песни есть и голландские. Я на гитаре играю, даже концерты небольшие даю сама. Но на сцене, конечно, нужно профессиональное сопровождение, со мной работают два голландских музыканта потрясающих, гитарист и аккордеонист. У меня сейчас жизнь вышла на тропу детей, школьников, благотворительных проектов. А друзья стрелки пытаются перевести обратно: «Алена, давай, ты нам нужна на сцене, выступай. Давай концерты!».

Вы пытались в Голландии вернуться к актерскому мастерству, устроиться в театр?

Я не стала здесь устраиваться. Сначала боролась за то, чтобы нормально ходить. Мне хватало гитары и я даже не представляла как буду по-дилетантски говорить на чужом языке на театральной сцене. В песнях, наоборот, даже Тон Херманс мне сказал: «Ты не должна терять свой акцент, это твой шарм, ты же русская, у тебя такое красивое самобытное произношение!»
И потом, я посмотрела как здесь играют в театре — меня это не зацепило.

Чем же все-таки отличается наша театральная школа от голландской, в чем отличительная особенность нашего театра?

Уровнем профессионализма. Тут одна актриса очень известная сказала как-то, что если я соберусь когда-нибудь создавать актерские курсы — запишется ко мне первой.
У нас натуры более глубокие, культура другая. Я бы привела примитивное такое сравнение: лежат две груши, обе внешне красивые, переливающиеся, желтенькая шкурка. Но одна твердая, а вторая, как мед, потрясающая, не груша, а само совершенство. Вроде бы все одинаковое, а наполнение, манеры игры особенные, всегда важно не что, а как ты это покажешь. Вот из окна двое смотрят: один видит тучи, дождь, а другой — весну, деревья с распускающимися почками, поющих птиц. Наверное, это и есть русская душа, духовность. Мы другие. Но я убеждена, что не надо искать различия, надо искать, в чем мы похожи, золотую середину. Надо учиться друг у друга, обогащать культуру друг друга, а не критиковать.

Чему бы Вы хотели научиться у голландцев?

У них больше дисциплины и пунктуальности. Нет у них нашего: всё в последний момент, нет показухи этой, когда готовимся встретить гостей. Например, как у нас бывает:приезжает правительство — быстро улицы чистят, а почему не чистят каждый день? Аккуратность и пунктуальность присуща большинству здесь, в Голландии. Меня папа тоже всё время учил: « Запомни, Аленка, точность — вежливость королей». И тётя повторяла: «Береги время другого человека — это уважение к нему». А здесь очень часто можно услышать: «Ну, эти русские, как всегда, опаздывают.» У голландцев в этом смысле дисциплина. Во время не успел — ну и до свидания, возьмем на работу другого.
Ну и их экономности тоже можно поучиться. Это диктуется, конечно, большими ценами на газ, электричество Они всё берегут, отдельно собирают бутылки, бумагу — всё перерабатывают. Часто русские жены голландцев возмущаются: «Что же это такое — ходит за мной, всё время свет выключает, газ уменьшает, воду закрывает. А я привыкла к такому бережному отношению — меня мама ещё в Ленинграде приучила к этому. Так что сюда приехала уже приученная к голландским нормам. Когда это, действительно, будет бить по карману — все будут считать каждую капельку.
Ответственности голландцев тоже некоторым нужно поучиться, чтобы уметь держать своё слово. У нас всё спонтанно, могут друзья без звонка прийти и все счастливы и считают, что это нормально. Раньше я думала, что голландцы ненормальные — живут по агенде(ежедневник — прим. ред), записывают планы на каждый день. Я этого не понимала, считала, что они не очень душевные, закрытые, черствые, всё у них по бумажке. А сейчас я уже привыкла и на голландский манер научилась распределять свое время по часам. И порой, если я пишу текст, например, а в это время кто-то ворвется ко мне без предупреждения, я, конечно, буду рада, но всё-таки лучше, когда позвонят и предупредят о встрече. Сначала это меня раздражало, а теперь я считаю, что это мобилизует меня, организует. И в тоже время я люблю спонтанность, так что надо уметь найти золотую середину, перемешав голландскую пунктуальность и русскую спонтанность.

А чему бы Вы не хотели научиться у голландцев?

Мне не нравится голландская расчетливость, как они говорят — две вещи взять, за одну заплатить. Иногда это превращается в маразм и перехлестывает через край. Многие люди из других стран замечают, как они угощают — достают коробочку, дают тебе одну печенюшку, закрывают коробочку обратно и быстренько прячут её в шкаф. Я сначала тоже была в шоке от такого «гостеприимства» в кавычках. Ведь у нас всё по другому: на стол выставляют все, что есть в холодильнике. Наше хлебосольство все-таки подкупает. И у меня голландцы любят бывать в гостях. В семье у нас было так заведено — первым делом предлагали накормить. Также и я своим гостям голландским задаю вопрос: «Вы есть хотите?». Теперь все, кто со мной работает, в частности, мои музыканты, уже «обрусели» и точно также, как и я, встречают гостей.
Мне кажется, если все воспринимать с любовью, то можно понять каждого и принять все его недостатки. Поэтому я и проект свой назвала «От Сердца к Сердцу». Потому что ты не просто слушаешь — ты слышишь человека. В голландском культурном центре у меня всегда было много идей, вокруг всегда собиралось множество народа — турецкие, марокканские, югославские тетушки и дядюшки объединялись, и мы делали потрясающие праздники. Я была делегатом от мэрии, от школ. В нашем городе Апелдорн эта организация называется «Платформа диалога». В городе много национальностей, конфессий, религиозных сооружений. И мы даже в мечети собирались и обсуждали вопрос о том, чтобы наша культурная жизнь стала интереснее. И не было никаких вспышек недовольства или агрессии. Меня всегда пугает фанатизм и не надо из наших различий делать какого-то ажиотажа.
Вера — она внутри тебя должна быть, не кричащая, а достойная. Я им предложила — откройте свое сердце другим, покажите, что у вас здесь все спокойно, покажите вашу культуру, национальные блюда, расскажите об обычаях вашего народа. И они действительно это сделали. Они открыли перед нами двери в свою мечеть и показали, что не делают тайно самопалы и не проклинают людей другой веры. Они просто там молились. Каждый выбирает по своей вере и по своей душе. И это прекрасно, когда ты можешь зайти в синагогу или в мечеть, и не будешь там изгоем или врагом. Просто нужно идти к людям с добром в душе.

Как в Голландии относятся к русским?

За всех я отвечать не могу, ко мне относятся хорошо. Наверное, судят по поступкам, по делам. Неприятно, что голландцы, в связи с последними событиями, часто воспринимают поверхностно информацию, не изучают её глубоко, и идёт такая негативная волна. Я рада, что мне удалось сделать многим голландцам такую русскую вакцину любви, благодаря проекту «От Сердца к Сердцу». Они пообщались с моими коллегами в театре имени Комиссаржевской, посмотрели спектакль, были тепло приняты и выступили в Красном кресте, посетили питерский цирк, пообщались с питерскими школьниками, выступили перед ветеранами Василеостровского района, их тепло приняли в библиотеке имени Маяковского и в обществе «Друзья Петербурга», а в заключение замечательная художница Тамара Семенова провела в своей галерее потрясающий мастер-класс.
Для моих голландцев я открывала двери, которые закрыты перед обычными туристами. И это тепло и дружелюбие они не забудут никогда. Они не смогут теперь плохо думать о русских, потому что увидели других русских, другую Россию. Настоящую. Не ту, что показывают по их телевизорам. Они видели Россию, которую я люблю. Видели её моими глазами. Это было потрясающе. Мне кажется, такие проекты-мостики надо строить постоянно и везде. Огромные проекты погибают, а маленькие держатся. Маленькие роднички будут бить то там, то здесь. И чем больше их будет — тем лучше будет нам всем.
Я очень благодарна мэрии Апелдорна, потому что они мне, чужестранке, доверили своих детей и отпускают их со мной в Петербург. Это культурно-благотворительный проект. Дети не просто знакомятся с нашей культурой, они делают добро, обязательно выступают в онкологической больнице и перед ветеранами. Это такой мост от сердца к сердцу между Россией и Голландией. Неважно сколько лет человечку, добро можно делать и в пять и в восемьдесят пять. Просто этот мост надо всё время поддерживать, чтоб связь не прерывалась.

Как много значит для Вас Россия, Ваш дом?
Россия — это всегда мой родной дом, теперь и Голландия тоже стала домом, но вторым. Как правая и левая рука, они обе нужны, как от них отказаться? У меня сейчас здесь проекты, музыканты, школьники, друзья. Поэтому я очень хочу построить красивый крепкий мост, по которому приду домой. Я частичка, капелька России. Всегда говорю на концертах: «Здравствуйте, мои дорогие, я русская. Вы действительно слышите это по акценту. Я счастлива, что могу вам предоставить возможность услышать прекрасные русские песни, чтобы вы смогли их полюбить также, как люблю их я.» Мне и голландские песни тоже очень нравятся. На своих концертах я могу соединять две культуры, исполняя песни на русском и голландском языках.

Как родилась идея преподавать голландцам «уроки вежливости»?

Когда я сидела больная дома, с гитарой в руках, и совсем не могла передвигаться, директор школы искусств города Апелдорн брал у меня уроки русского языка. Ему надо было подготовиться к командировке в Россию, куда он собирался с оркестром. Мы разговорились, и он предложил преподавать в школе искусств актерское мастерство, чтобы хоть как-то заглушить мою тоску по театру и кино. Я никогда не преподавала детишкам, один раз только с питерскими детьми, больными лейкемией, мы поставили спектакль «Репка». Проводила занятия раз в неделю и за пять уроков дети такое стали вытворять, что родители их просто не узнавали. Стали раскрываться скрытые способности, тайные таланты. Они, как сумасшедшие, бежали на урок, обнимали меня, хоть это в Голландии и не принято. Мне удалось их расшевелить.
Конечно, за несколько уроков я не научу ребенка быть настоящим актером, но я могу научить его хорошим манерам и немножко рассказать о доброте, порядочности, о том, что такое «честное слово». Уже десять лет я преподаю голландским ребятам, свои уроки базирую на русских сказках, на их основе выпустила книжку на голландском языке с учебными материалами. Есть там и рассказ «Цветик-семицветик». Теперь и голландские детишки знают стишок «Лети, лети, лепесток, через Запад на Восток…» в голландском варианте. А знаете, что мне отвечали ребята, когда я их спрашивала о том, что бы они загадали, если бы у них остался один-единственный волшебный лепесток? Ответы были такими: «Я бы загадал, чтобы все больные стали здоровыми, чтобы в Африке вода у людей была, чтобы не было войны, чтобы больше не убивали животных и все были счастливыми. Я была благодарна ребятам уже за то, что они об этом подумали, просто произнесли эти слова вслух. Всё начиналось со слова. Благодаря этому простому рассказу дети захотели не для себя, а для других что-то сделать. И мы вместе решили помогать людям, организовали свой первый благотворительный концерт для российских детишек, больных онкологией. Так возник проект « От Сердца к Сердцу».

А если бы у Вас был «цветик-семицветик», какие желания загадали бы Вы?

Я бы построила детский дом. У меня даже проект есть, он сложился давно, ещё когда я работала в театре. У нас был подшефный детский дом и мы с актерами ездили туда с шефскими концертами. И когда я увидела этих бритоголовых мальчишек — воробышков, их глаза, я помню, мне разорвало сердце.
Дома вечером легла спать. Рядом доченька, под боком, я её обняла, а сама думаю: как там они, какие же они бедные. И всё, я решила, что построю дом. Он должен быть за городом, в окружении прекрасной природы с бассейном, теннисным кортом, стадионом, чтобы дети играли в футбол и теннис. Будет там и зоопарк, чтобы ребята ухаживали за животными. А когда я стала возить людям инвалидные коляски, я поняла, что построю два дома, чтобы в них сошлись два одиночества: одинокие дети и одинокие старики. Эти два дома будут соединены прекрасным прозрачным мостом с садом. Пап и мам у этих детишек нет, но зато будут бабушки и дедушки. Это самые родные люди, теперь я это хорошо понимаю, когда у меня появились внуки. И у этих ребят появятся родные души, которые будут им дарить свою любовь. И учить их будут, кто в чем силен: в технике, математике, истории. Будут вместе делать уроки, отдыхать, помогать друг другу. Ребята, в свою очередь, будут ухаживать за стариками. Я так сильно этого хочу! Но ещё больше я хочу, чтобы никогда не стреляли, не убивали людей. Если бы мне дали миллион на проект — я бы отдала его на дело мира. О чем бы я ни говорила сейчас, что бы ни делала, о чем бы не думала — сердце болит, нет полного ощущения счастья, потому что погибают люди, страдают дети. Вообще, если бы я была волшебницей, то стерла бы языковые барьеры и все границы. Это очень важно, чтобы мы на всех языках могли разговаривать и понимали друг друга.

Беседовала Оксана Жукова